В советской исторической науке тема "сахалинские корейцы" долгое время полностью замалчивалась. Корейское население, уступавшее по численности лишь русским и украинцам, не упоминалось даже в статистических сборниках по Сахалинской области, где указываются и такие малые северные народности, как орочи, нивхи, эвенки, нанайцы, ульчи и т.д. (См.: Сахалинская область в цифрах. Южно-Сахалинск. Южно-Сахалинск, 1967, с. 9; Сахалинская область в цифрах. Южно-Сахалинск. Южно-Сахалинск, 1983, с.11.)

Появление первых корейцев на Сахалине относится к 70-80-м гг. XIX в. Упоминание о них встречается в путевых заметках А.П. Чехова, побывавшего на острове летом 1890 г. (См.: Чехов А.П. Остров Сахалин ( 1890-1895 ).- Полн. собр. соч. и писем. М., 1987, т.14-15, с. 183.) Численность корейских переселенцев на Сахалин значительно увеличилась после русско-японской войны 1904-1905 гг., в результате которой Япония захватила южную часть острова ( Карафуто ).

В 1920 г. на Карафуто японские власти провели первую перепись населения. По данным этой переписи, численность корейцев составила 934 человека. Более подробно данные излагаются в таблице. (Составлена по материалам: Бок Зи Коу. Сахалинские корейцы: проблемы и перспективы. Южно-Сахалинск, 1989, 14; ГАСО ( Государственный архив Сахалинской области. ф. 1 "И", оп.1, д. 149, л. 38-39.)

Рост численности корейцев на Карафуто в 20-х и первой половине 30-х гг. происходил за счет переселения из Северного Сахалина, трудовой миграции из Кореи и Японии, а также за счет лиц, скрывавшихся от преследований за политические убеждения и антияпонскую деятельность.

По сведениям полицейского управления Тоехара, численность корейцев Карафуто в период с 1920 по 1934 г. увеличилась более чем в шесть раз и корейские иммигранты размещались к середине 1930-х гг. следующим образом: Сикука (Поронайск ) - 1439 человек; Эсутори (Углегорск) -1815; Сиритори ( Макаров ) - 783; Мототомари ( Восточный) - 302; Томариори (Томари ) - 227; Маока ( Холмск )- 133; Хонто ( Невельск ) - 239; Отиай ( Долинск ) -188; Отомари ( Корсаков ) - 44; Тоехара ( Южно-Сахалинск ) - 216; Рутака ( Анива ) - 90; Нода ( Чехов ) - 71 человек. (Бок Зи Коу. Сахалинские корейцы: проблемы и перспективы. Южно-Сахалинск, 1989, с. 15.)

С 1939 г. началась тотальная трудовая мобилизация корейцев в Японию и на Карафуто, которая осуществлялась в три этапа. На первом этапе с сентября 1939 г. по февраль 1942 г. японские предприниматели с помощью корейских чиновников и при поддержке колониальных властей проводили вербовку молодых корейских рабочих на работу в угольных шахтах Сахалина. Внешне миграция по вербовке выглядела добровольной, но при наличии таких факторов, как: во-первых, невыносимые условия жизни в Корее колониального периода; во-вторых, отказ означал политическую неблагонадежность в глазах японских властей; в-третьих, обман в вопросах размера заработной платы, сроков вербовки, характера и условий труда и т.д. она, по существу, носила добровольно-принудительный характер. К сожалению, нет достоверных статистических сведений о численности завербованных и прибывших на Карафуто корейцев. Американский историк Дж. Стефан в монографии "Сахалин" отмечает, что к 1941 г. численность корейцев на острове достигла 150 тыс. человек. Из них во время тихоокеанской войны в Японию были вывезены для работы на шахты, где не хватало рабочих рук - 100 тыс. человек. (Stephan J. Sakhalin. Oxford, 1971, p. 186.)

На втором этапе с февраля 1942 г. по сентябрь 1944 г. осуществлялся государственный организованный набор. В 1942 г. была создана Корейская ассоциация труда, которая уже открыто осуществляла насильственную вербовку молодых корейских рабочих.

На третьем этапе с сентября 1944 г. по август 1945 г. корейцы отправлялись на Сахалин для исполнения трудовой повинности. С обострением военного и экономического положения Японии потребность в трудовых ресурсах на Сахалине резко возросла. В то же время японцам все труднее стало мобилизовать в Корее дешевую рабочую силу. Именно тогда появилась особо жестокая форма мобилизации, получившая название "охота за корейцами". Бок Зи Коу приводит в своей книге признание Еосида Сейдзи, который был одним из организаторов акции "охота на корейцев". Еосида рассказывал, что сформированные в Японии специальные отряды полицейских по 10-15 человек были направлены в Корею. С помощью местных полицейских, вооруженных дубинками, такой отряд, окружив деревню, выгонял из домов всех мужчин. Затем, выбрав из них 20-40-летних мужчин, загонял их в грузовики и вывозил из Кореи. Только под личным командованием Еосида было "выловлено" около 6 тыс. корейцев. (См.: Бок Зи Коу. Сахалинские корейцы: проблемы и перспективы. Южно-Сахалинск, 1989, с. 20-21.)

Численность мобилизованных на Сахалин корейцев оценивается по разному, к примеру, по данным историка Ли Бен Дю, их в течение 1938-1945 гг. на Карафуто было переселено около 20 тыс. человек. (Ли Бен Дю. Южный Сахалин и Курильские острова в годы японского господства ( 1905-1945 гг.), М., 1976, с.21-22.) Японские авторы указывают на цифру в три раза большую - 60 тыс. человек.

Неопределенной представляется пока численность корейцев, оставшихся на Южном Сахалине после капитуляции Японии. Советские власти утверждали, что численность корейцев составляет 30 тыс. человек, по данным японского министерства иностранных дел это число в два раза больше. Дж. Стефан считает, что к 1945 г. численность сахалинских корейцев должна составлять примерно 50 тыс. человек. (Stephan J. Sakhalin. Oxford, 1971, p. 186.)

Таким образом, в оценке численности корейцев на Сахалина заметна тенденция ее занижения советскими властями и авторами и завышения с японской стороны. Наиболее близкой к истиной численности корейских иммигрантов на послевоенном Сахалине следует считать цифру 50 тысяч.

Ким Герман Николаевич,
доктор исторических наук,
зав. каф. корееведения факультета востоковедения КазНУ им. аль-Фараби.

world.lib.ru

09.12.2004